Спать хотелось сильнее, чем жить.
Название: «Война и далее»
Автор: Друг Человека
Жанр: драма, AU, драббл
Пейринг: ГГ/ДУ/ГП, намёк на ГГ/РУ
Рейтинг: PG-13
Диклаймер: все Роулинг
Саммари: Идёт война со всеми вытекающими
Размещение: где угодно, только меня, как автора
читать дальше
Девушка с каштановыми волосами всю жизнь прячется за книгами.
И сейчас прячется. Мир страшный, книги лучше. Если конец плохой – можно закрыть историю на середине. Или просто придумать другой. Написать свою книгу, но с хорошим концом.
Жизнь не переписать. Она уже успела в этом убедиться. Это больно – расставаться с иллюзиями. Поэтому сейчас она прячется за книгами, и её нет в этой жизни.
«Меня нет», - говорит она сама себе. Правильно, а кому ещё говорить? Снейп мог прочитать её мысли, но Снейпа тоже нет. Ну и пусть. Даже если бы она сказала это вслух, с ней никто не стал бы спорить.
«Меня нет», - повторяет она себе, словно испытывая удовольствие от этих слов. Девушка знает, что это правда. Хоть что-то истинное осталось в этом сумасшедшем мире: «Меня здесь нет. Это не я: я в другой стране, в другом мире, в другой Вселенной и Галактике. Я посмотрю в зеркало, и меня там не будет, словно я вампир или призрак, и меня никто никогда не найдет…»
Книга служит преградой между ней и миром. Её и в самом деле никто не замечает – такую маленькую, заплаканную, свернувшуюся в своем кресле в клубочек с книгой, с вечно нечесаной копной волос – и кажется, будто жизнь проносится мимо неё, вот только девушка вовсе ничего не имеет против: она не хочет такой жизни, но выбора у неё нет, и она продолжает существовать, может, даже, живёт…
Она с удивлением смотрит на мокрые пятна на пожелтевших страницах древнего фолианта, словно никак не может понять, откуда они взялись. Рассеяно подносит ладонь к лицу и стирает солёные дорожки, взирая на них при этом столь удивленно и растерянно – беспомощно, - что хочется подойти и обнять, успокоить, сказать: «Ты не одна. Я с тобой, я рядом…»
Вот только некому. И она действительно одна.
- Я не одна, - возражает она непонятно кому, - Со мной Гарри и Джинни.
Девушка знает, что это неправда. Ну и пусть. Ну и пусть…
Ей так не хватает солнца. Нет, не того, что самая близкая к планете звезда, хотя и его, пожалуй, тоже – на дворе ноябрь, и солнце выглядывает редко. Другого. Её личного рыжего солнышка, такого тёплого и беззаботного, в пестрых веснушках на улыбающемся лице.
Солнца нет, и улыбающихся лиц тоже.
Когда оно – он – успело закатиться? Она спрашивает себя об этом, когда устает плакать. В последнее время битв было слишком много, и она даже не помнит точной даты его смерти. Впрочем, это и не важно; его убийцу она помнит прекрасно. Теперь только это и можно – помнить. Отомстить она уже сумела. Это так просто: зелёный луч – и всё. Так же, как умер и Рон. На войне иначе нельзя. А от её ненависти осталось только имя – холодное и дождливое, как этот ноябрь. Малфой. Люциус…
Солнца нет, а есть только солёный дождь на щеках и серый туман неизвестности.
Она сочувствует Драко, когда он проходит мимо, и она вспоминает о его существовании. Должно быть, это тяжело: оказаться со всеми своими друзьями и близкими по разные стороны баррикад. Не все же могут стереть память своим родителям и отправить их в Америку. Впрочем, она всё равно не может представить, каково ему сейчас – да она и не стремится, а он пытается избегать её, что, в общем-то, естественно. Конечно, он всё знает. Она выбрасывает его из головы, как только он исчезает из поля её зрения.
Солнца нет. Вернее есть, но почему-то отдельно от неё. Это солнце не принадлежит ей, но она всё равно пытается урвать кусочек.
Маленькая Джинни Уизли. Хотя – она давно уже не маленькая. На войне взрослеют все. Приходится.
- Гермиона! – зовёт её кто-то. Гарри. Всё-таки нашел. Книга – слабая преграда для настоящих друзей. Но сейчас ей так хочется спрятаться…
- Меня нет, - шепчет она, закрывая лицо ладонями – о, вот и новая преграда найдена. – Меня здесь нет, перезвоните позже…
Самой себе она кажется безумной, сумасшедшей – как Луна Лавгуд или Лестранж. Она ещё не решила, какой она хочет быть сумасшедшей – опасной или не очень. Вообще-то, она совсем не хочет быть сумасшедшей, и ей всё это совсем не нравится, но по-другому не получается, и она сходит с ума от этой невозможности – медленно, почти получая удовольствие от этого. Удовольствие нужно получать от всего сейчас: слишком мало его осталось в их жизни. Самым большим удовольствием для неё в данный момент было бы, если бы все оставили её в покое и дали спокойно попрощаться с рассудком.
Вот только Гарри не даст ей этого сделать.
Он подхватывает её на руки – древний фолиант при этом падает на пол, и прежняя Гермиона в ней на секунду поднимает голову и громко возмущается: как можно так обращаться с книгами?! – и тащит в спальню мальчиков. Лучшие друзья всегда знают, что тебе нужно сейчас. Иногда даже лучше, чем ты сама.
Эта её новая преграда тоже не помогает.
В мирное время их обязательно проводили бы понимающими – или, как они думали бы, понимающими, - взглядами, но вокруг – война. И взглядами провожать некому.
В спальне – в пуффендуйской солнечной спальне: гриффиндорская была разрушена во время прошлого нападения на замок – её уже ждет Гаррино личное солнышко. Джинни…
Он опускает Гермиону в объятья рыжей девушки и пристраивается рядом сам. Он имеет на это право, она – нет, - думает девушка, отмерев и пытаясь выпутаться из кольца тёплых рук. Джинни не пускает – она, как и Гарри, знает, что для неё лучше.
Гермиона сдаётся и закрывает глаза. Джинни, казалось, ждет только этого невольного знака, и губ Гермионы касаются чужие губы. Поцелуй тёплый, обволакивающий и с привкусом солнца, но совсем не похож на поцелуи Рона. И она не отвечает на него, замерев и лишь ощущая, как по щекам катятся непрошенные слёзы.
Она рыдает Джинни в плечо, а Гарри смотрит так понимающе, а потом Джинни целует её снова, и теперь она отвечает ей, впиваясь в губы яростно, почти кусаясь, словно обвиняя ту во всех своих бедах, несчастьях, смертях. Руки Гарри обнимают её сзади, она откидывается ему на грудь и расслабляется. Только эти двое всё ещё могут заставить почувствовать её живой.
Но сосущая пустота в груди никуда не исчезает, и Гермиона знает, что она останется с ней на всю жизнь. Она надеется только, что жизнь эта будет недолгой.
06.07.2009г.
Автор: Друг Человека
Жанр: драма, AU, драббл
Пейринг: ГГ/ДУ/ГП, намёк на ГГ/РУ
Рейтинг: PG-13
Диклаймер: все Роулинг
Саммари: Идёт война со всеми вытекающими
Размещение: где угодно, только меня, как автора
читать дальше
Девушка с каштановыми волосами всю жизнь прячется за книгами.
И сейчас прячется. Мир страшный, книги лучше. Если конец плохой – можно закрыть историю на середине. Или просто придумать другой. Написать свою книгу, но с хорошим концом.
Жизнь не переписать. Она уже успела в этом убедиться. Это больно – расставаться с иллюзиями. Поэтому сейчас она прячется за книгами, и её нет в этой жизни.
«Меня нет», - говорит она сама себе. Правильно, а кому ещё говорить? Снейп мог прочитать её мысли, но Снейпа тоже нет. Ну и пусть. Даже если бы она сказала это вслух, с ней никто не стал бы спорить.
«Меня нет», - повторяет она себе, словно испытывая удовольствие от этих слов. Девушка знает, что это правда. Хоть что-то истинное осталось в этом сумасшедшем мире: «Меня здесь нет. Это не я: я в другой стране, в другом мире, в другой Вселенной и Галактике. Я посмотрю в зеркало, и меня там не будет, словно я вампир или призрак, и меня никто никогда не найдет…»
Книга служит преградой между ней и миром. Её и в самом деле никто не замечает – такую маленькую, заплаканную, свернувшуюся в своем кресле в клубочек с книгой, с вечно нечесаной копной волос – и кажется, будто жизнь проносится мимо неё, вот только девушка вовсе ничего не имеет против: она не хочет такой жизни, но выбора у неё нет, и она продолжает существовать, может, даже, живёт…
Она с удивлением смотрит на мокрые пятна на пожелтевших страницах древнего фолианта, словно никак не может понять, откуда они взялись. Рассеяно подносит ладонь к лицу и стирает солёные дорожки, взирая на них при этом столь удивленно и растерянно – беспомощно, - что хочется подойти и обнять, успокоить, сказать: «Ты не одна. Я с тобой, я рядом…»
Вот только некому. И она действительно одна.
- Я не одна, - возражает она непонятно кому, - Со мной Гарри и Джинни.
Девушка знает, что это неправда. Ну и пусть. Ну и пусть…
Ей так не хватает солнца. Нет, не того, что самая близкая к планете звезда, хотя и его, пожалуй, тоже – на дворе ноябрь, и солнце выглядывает редко. Другого. Её личного рыжего солнышка, такого тёплого и беззаботного, в пестрых веснушках на улыбающемся лице.
Солнца нет, и улыбающихся лиц тоже.
Когда оно – он – успело закатиться? Она спрашивает себя об этом, когда устает плакать. В последнее время битв было слишком много, и она даже не помнит точной даты его смерти. Впрочем, это и не важно; его убийцу она помнит прекрасно. Теперь только это и можно – помнить. Отомстить она уже сумела. Это так просто: зелёный луч – и всё. Так же, как умер и Рон. На войне иначе нельзя. А от её ненависти осталось только имя – холодное и дождливое, как этот ноябрь. Малфой. Люциус…
Солнца нет, а есть только солёный дождь на щеках и серый туман неизвестности.
Она сочувствует Драко, когда он проходит мимо, и она вспоминает о его существовании. Должно быть, это тяжело: оказаться со всеми своими друзьями и близкими по разные стороны баррикад. Не все же могут стереть память своим родителям и отправить их в Америку. Впрочем, она всё равно не может представить, каково ему сейчас – да она и не стремится, а он пытается избегать её, что, в общем-то, естественно. Конечно, он всё знает. Она выбрасывает его из головы, как только он исчезает из поля её зрения.
Солнца нет. Вернее есть, но почему-то отдельно от неё. Это солнце не принадлежит ей, но она всё равно пытается урвать кусочек.
Маленькая Джинни Уизли. Хотя – она давно уже не маленькая. На войне взрослеют все. Приходится.
- Гермиона! – зовёт её кто-то. Гарри. Всё-таки нашел. Книга – слабая преграда для настоящих друзей. Но сейчас ей так хочется спрятаться…
- Меня нет, - шепчет она, закрывая лицо ладонями – о, вот и новая преграда найдена. – Меня здесь нет, перезвоните позже…
Самой себе она кажется безумной, сумасшедшей – как Луна Лавгуд или Лестранж. Она ещё не решила, какой она хочет быть сумасшедшей – опасной или не очень. Вообще-то, она совсем не хочет быть сумасшедшей, и ей всё это совсем не нравится, но по-другому не получается, и она сходит с ума от этой невозможности – медленно, почти получая удовольствие от этого. Удовольствие нужно получать от всего сейчас: слишком мало его осталось в их жизни. Самым большим удовольствием для неё в данный момент было бы, если бы все оставили её в покое и дали спокойно попрощаться с рассудком.
Вот только Гарри не даст ей этого сделать.
Он подхватывает её на руки – древний фолиант при этом падает на пол, и прежняя Гермиона в ней на секунду поднимает голову и громко возмущается: как можно так обращаться с книгами?! – и тащит в спальню мальчиков. Лучшие друзья всегда знают, что тебе нужно сейчас. Иногда даже лучше, чем ты сама.
Эта её новая преграда тоже не помогает.
В мирное время их обязательно проводили бы понимающими – или, как они думали бы, понимающими, - взглядами, но вокруг – война. И взглядами провожать некому.
В спальне – в пуффендуйской солнечной спальне: гриффиндорская была разрушена во время прошлого нападения на замок – её уже ждет Гаррино личное солнышко. Джинни…
Он опускает Гермиону в объятья рыжей девушки и пристраивается рядом сам. Он имеет на это право, она – нет, - думает девушка, отмерев и пытаясь выпутаться из кольца тёплых рук. Джинни не пускает – она, как и Гарри, знает, что для неё лучше.
Гермиона сдаётся и закрывает глаза. Джинни, казалось, ждет только этого невольного знака, и губ Гермионы касаются чужие губы. Поцелуй тёплый, обволакивающий и с привкусом солнца, но совсем не похож на поцелуи Рона. И она не отвечает на него, замерев и лишь ощущая, как по щекам катятся непрошенные слёзы.
Она рыдает Джинни в плечо, а Гарри смотрит так понимающе, а потом Джинни целует её снова, и теперь она отвечает ей, впиваясь в губы яростно, почти кусаясь, словно обвиняя ту во всех своих бедах, несчастьях, смертях. Руки Гарри обнимают её сзади, она откидывается ему на грудь и расслабляется. Только эти двое всё ещё могут заставить почувствовать её живой.
Но сосущая пустота в груди никуда не исчезает, и Гермиона знает, что она останется с ней на всю жизнь. Она надеется только, что жизнь эта будет недолгой.
06.07.2009г.